Оптимальное питание для йоги

Здоровое питание может приятно удивлять будьте на волне его актуальных тенденций вместе с норвежской сельдью!

Тот же корень лежит в основе японского слова «дзен» и китайского «чань». В европейских же языках закрепился термин, произошедший от латинского глагола meditare, аналога санскритского «дхьяи», и этому существует любопытное историческое объяснение. В связи с духовными практиками слово «медитация» вошло в употребление еще в XVI веке благодаря отцам-основателям ордена иезуитов. Первые иезуиты побывали в качестве миссионеров в Индии и Китае, где и познакомились с традиционными техниками работы с сознанием. Орден, стяжавший дурную славу своим участием в кровавых расправах средневековой инквизиции, по существу имел мало общего с духовными традициями Востока. Однако на сам термин «медитация» это не повлияло, и он прочно вошел в лексикон европейских диалектов.

К сожалению, в русском языке это слово продолжает звучать несколько претенциозно. Многие уверены, что медитация это долгое нахождение в позе Лотоса или совместное распевание мантр. Ни то ни другое само по себе не является дхьяной, но служит лишь техникой обретения этого состояния. Вот какое определение дает Папшнджали в трактате «Йога-сутры»: «Равномерный и непрерывный поток внимания, направленный на одну и ту же точку или область, есть медитация (дхьяна)». Разъясняя это изречение, Айенгар приводит красивую метафору: «Поток внимания остается таким же плавным, гладким и равномерным, как струя масла, льющаяся из кувшина».

Что же происходит с сознанием при равномерном сосредоточении внимания? Опишем в качестве примера игра таку технику медитации, при которой взгляд фиксируется на одной точке.

Предположим, мы решили медитировать над пламенем свечи. Устроились поудобнее глаза в нескольких сантиметрах от огня. Смотреть на свечу нужно по возможности не моргая. Первые несколько мгновений глаза привыкают к огню и мы видим лишь его желтый язычок. Далее на огненном фоне начинают различаться белесые пятна. По мере выполнения упражнения в глаза бросается то, что язычок постоянно перемещается вверх и вниз, вправо и влево. Белесые пятна то уменьшаются, то увеличиваются, г, могут и вовсе исчезнуть или слиться воедино. В какой- то момент мы начинаем ощущать тепло от огня на щеке или глазах. А затем внезапно слышим безмолвие пламени. Так мы постигаем природу огня подвижность, яркость, неоднородность, тишину, жар. Список свойств пополняется по мере тренировки.

То, что происходит с телом и умом в процессе сосредоточенной, но не утомительной работы, то состояние погруженности, которое не сужает сознание, но открывает его для дальнейших наблюдений и опыта, и есть медитация. При этом медитирующий является как наблюдателем, так и действующим лицом происходящего.

В этом существенное отличие медитации от рефлексии, при которой человек в уме отдает себе отчет в том, что с ним происходит. При медитации мы не просто осознаем свой опыт, дг1вая ему то или иное название, но в полной мере переживаем его, постепенно оказываясь в точке «здесь и сейчас». Более того, мыслительный процесс становится вторичным и ненамеренным: отражение происходящего в форме внутреннего монолога диктуется переживаниями, а не сознательным волевым усилием. Другими словами, оно возникает спонтанно.

Всемирно известный учитель буддизма Чогьям Трунгпа Ринпоче, основоположник школы Шамбала, выделял два подхода к медитационной практике: интровертный и экстравертный. Интровертная медитация связана в глубины собственного с целью достичь уровня Бога. Человек, избравший подобный способ медитации, ощущает свое несовершенство, тщету собственных эгоистичных стремлений, болезненную разобщенность с Богом и всей Вселенной. Разрешение внутреннего конфликта он видит в слиянии с Божественным некой силой, которая, в отличие от него, не имеет границ. Путь к обретению такого состояния долог и тернист, поскольку предполагает постоянное самоочищение. Так, по мнению Б. К. С. Айенгара, невозможно достичь мастерства в медитации, если не пройдены предыдущие ступени восьмеричной йоги от ямы до дхараны. Как видно, для этого нужна неустанная практика.